...И вот уже старенький «Икарус», привычно труся по ухабам, везет нас в Лубны к Мгарскому монастырю, не так давно возрожденному и еще не успевшему окончательно залатать старые раны, нанесенные временем. Автобус арендован самыми настоящими паломниками. Как только они предложили мне присоединиться, я, не раздумывая ни минуты, согласился отправиться с ними в поездку по святым местам. Дорога поворачивает влево, и мы видим высокую колокольню Мгарского мужского монастыря. Автобус поднимается на небольшой холм, паломники выходят, у входа в храм неспешно крестятся и идут в Спасо-Преображенский собор. Собор был построен во второй половине XVII века по проекту помощи Мартина Томашевского. Большинство украинских православных обителей были основаны именно в это время, став путеводными звездочками для последующих паломников. Тарас Шевченко, в повести «Близнецы» писал: «...дочери лютого Еремии Вишневецкого снился сон, что она в раю и ее оттуда вывели ангелы, говоря, что если она своим коштом выстроит храм Божий близ города Лубен, то поселится уже на веки вечные в раю». И храм был действительно выстроен на ее средства. А украинский шляхетский род князей Вишневецких в то время был богат и владел огромными территориями. «Вишневетчина» включала 53 города, местечка и села, среди которых выделялись Лубны, Ромны, Глинск, Пирятин, Полтава и другие. Парадоксом оказалось то, что православный монастырь был выстроен на деньги дочери ревностного католика — Раины Вишневецкой. К нашему удивлению, обнаружилось, что в таком, казалось бы, не очень посещаемом месте были погребены останки Цареградского патриарха Афанасия III.
В 1653 году он впервые посетил это монастырь по пути в Москву. А до этого его прошлое связано с подвижничеством в монастырях Синая и Афона, паломничеством в Палестину, проповедничеством в Молдавии, патриаршеством в Константинополе. Он встречался и с царем Алексеем Михайловичем, и с Богданом Хмельницким, и даже участвовал в Переяславской Раде. В 1654 году он серьезно заболел и высказал последнюю волю быть погребенным в Мгарском монастыре. Константинопольских патриархов, стоящих в иерархии православных церквей на первом месте (Московский патриархат занимает лишь почетное пятое место, вслед за Константинопольским, Александрийским, Антиохийским и Иерусалимским), всегда хоронили в сидячем положении. Так поступили и на этот раз. Патриарх был похоронен в храме, под амвоном, в каменном склепе, где он покоился, сидя в деревянном кресле. Спустя много лет, митрополит Газский Паисий, посетив монастырь, попросил показать ему гробницу. Когда ее открыли, то обнаружили хорошо сохранившиеся мощи патриарха. Все остальное — и одежда и кресло — сгнило... Через некоторое время он был канонизирован и на поклон к нему потекли в монастырь тысячи людей с надеждой и верой. Вскоре монастырь стал широко известен по всему православному свету. В 1736 году сильный пожар уничтожил большинство сооружений, но монастырь был восстановлен. Императрица Елизавета пожертвовала монастырю 2000 рублей, сумму огромную по тем временам. Это дало возможность отстроить главный храм и главный корпус келий. Не обошли вниманием монастырь и украинские гетманы и другие российские монархи: 8 охранных универсалов выдано монастырю Богданом Хмельницким, 3 — от Петра Дорошенко, 10 — от Ивана Самойловича, 11 — от Ивана Скоропадского, 3 жалованные грамоты — от Алексея Михайловича, 3 — от Иоанна и Петра Алекссеевичей, 1 — от Елизаветы Петровны. Основная часть архива монастыря, к сожалению, не сохранилась.
После революции 1917 года из монастыря было конфисковано немало ценностей:
один только гроб «Афанасия Сидящего» весил до 10 пудов чистого серебра.
Мощи же святого монахи переложили в деревянный гроб и позднее перевезли
в Харьков, где они находятся и поныне. Следует сказать, что история монастыря
изучена недостаточно, да и архив его таинственно пропал в годы второй мировой
войны. последний раз его видели в лесной избушке, на чердаке, сразу после
войны. Хорошо смотрится монастырь с любой близлежащей точки, будь то река
Мгара, от имени которой и пошло название Мгарский, или же со стороны скита.
В ските, за работай, мы повстречали инока Иону. Узнав, что его фотографируют
для журнала «Вокруг света», он сменил монашеское одеяние. К слову сказать,
монахи редко фотографируются для мирских журналов, да и то — только с благословения
настоятелей. Сейчас монастырь понемногу отстраивается и реставрируется.
Тянутся к нему не только люди, но и птицы. Не так давно прибился молодой
степной орел и сказочной красоты ворон. Так и живут бок о бок. И звучат
в монастыре молитвы и песни, и наполняется он жизнью, и братия, конечно
верит, что в возрожденный собор будут возвращены мощи Святителя Афанасия,
Патриарха Цареградского, Лубенского Чудотворца...
На высокой, поросшей лесом горе, при устье реки Полтавки у берегов
красавицы Ворсклы стоит Полтавский Крестовоздвиженский монастырь. Отсюда
открывается живописный вид на город, расположенный на противоположной горе,
с города же сам монастырь раскрывается во всей своей красе. Основан монастырь
был в 1650 году полтавским полковником Мартыном Пушкарем и Иваном Искрой,
а также с помощью других полтавских жителей в честь победы в этих местах
над польской шляхтой. Много видел монастырь на своем веку и хорошего и
плохого. В 1695 году пришли сюда из Крыма татары вместе с самозванным гетманом
Петриком Иваненко. Монастырь был захвачен и опустошен, татары же, захватив
немалую добычу, бросили горе-гетмана на произвол судьбы. В 1709 году сюда
пришли шведы и, затащив на каменную церковь пушки, стали обстреливать город.
Не было вокруг города ни мощных каменных стен, какие приходилось брать
шведам и в Польше и в Саксонии, ни глубоких рвов.
Стены представляли собою земляные валы, на которые в некоторых местах можно было просто взбежать. Думая быстро захватить город, шведский король и представить себе не мог, что его стратегические планы разобьются не столько о крепостные валы, сколько о пеприступный «вал» сплоченных воинов-защитников и простых жителей Полтавы. Так уж случилось, что знаменитая Полтавская битва затмила подвиг защитников крепости, как бы отодвинула их подвиги на второй план. Под началом коменданта крепости Алексея Степановича Келина находилось около 4000 солдат, 2600 козаков и 29 орудий с незначительным количеством боеприпасов. Шведы попытались захватить крепость, как говорится — с ходу, однако все их первые попытки провалились. 4 апреля Карл решил бросить на штурм крупные силы, но как только шведы подошли к крепости на расстояние ружейного выстрела, ворота распахнулись и навстречу им устремились два отряда со штыками наперевес и отбросили шведов. На следующий день, Карл XII лично руководил штурмом. В присутствии короля шведы бросились к валам. Их встретили дружным залпом и тут же ударили в штыки.
На этот раз шведы потеряли 400 человек и снова отступили. Начался методический
обстрел города из монастыря. Уж больно удачное было место. Весь апрель
штурмы продолжались, но результата не было. Тогда король стал готовить
длительную, основательную осаду. Полковник Келин, комендант крепости, обладая
воинским талантом, твердо знал, что оборона только тогда действенна, когда
она активна. Вскоре отряд защитников крепости ворвался во вражеские траншеи
и напал на свежие силы, готовящиеся к атаке. Шведы бежали, оставив шанцевый
инструмент, боеприпасы и десятки пленных. «Завязнув» под Полтавой, Карл
решил пойти на хитрость и устроил подкоп под городской вал, в который по
его приказу заложили несколько бочонков с порохом. Каково же было удивление
шведов, когда, приготовившись к штурму, они не дождались взрыва! Дело в
том, что полтавчане изъяли порох из встречного подкопа! Неистовый Карл
ругался и недоумевал — огромное шведское войско почти два месяца безрезультатно
топталось у заштатной земляной крепости.
По приказу короля провели новый подкоп, подтянули трехтысячный отряд,
заложили почти все имеющиеся запасы пороха, подожгли фитиль, но взрыва
опять не последовало. Порох опять перекочевал в Полтаву. Кстати, этот факт
окажет в последующем огромное значение на ход Полтавской битвы, т. к. шведы
в сражении 27 июня смогли использовать всего лишь 4 орудия против 72 имеющихся
в армии Петра. 21 июня штурм был длительным и мощным. Волна за волной накатывались
на обескровленную крепость шведы, в городе горели дома, началась рукопашная
схватка. Даже дети включились в это жестокое побоище, те же у кого не было
оружия, поливали наступавших кипятком. Штурм и на этот раз был отбит. Но
передышка была слишком короткой. Уже ночью 22 июня Карл бросил на крепость
свежие силы и бой продолжался всю ночь, освещаемый огнем пожарищ. И на
этот раз защитники выстояли, несмотря на то, что врагу дважды удалось взобраться
на вал. К утру активных защитников оставалось всего лишь несколько сотен,
но уже через несколько часов раздались новые выстрелы и начался новый штурм.
Карл не щадил ни своих солдат ни своих офицеров, он упорно пытался во что
бы то ни стало взять упрямый город. По всем возможным и невозможным законам,
город должен был пасть, т. к. любой человеческой стойкости есть предел,
однако и на это раз крепость выстояла, потеряв за два дня более тысячи
человек. Враг потерял вдвое больше и отошел, готовясь к новому штурму.
Один из защитников не выдержал напряжения, предложил сложить оружие, но возмущение оставшихся было настолько велико, что его просто забросали камнями. Уже не было в крепости ни солдат, ни козаков, ни детей, ни горожан, ни украинцев, ни русских — был народ, усталый, но гордый, давший клятву стоять до конца. И они выстояли, выдержав десятки штурмов и потеряв почти три тысячи человек одними убитыми. Враг потерял вдвое больше и... отошел, так и не добившись своей цели. Отошел, чтобы обрушить всю свою мощь на подошедшую армию Петра. Перед решающей битвой наши войска были благословлены Святой иконой Казанской божьей матери, которая и поныне находится в Троицкой церкви монастыря... 28 июня остатки гарнизона выстроились у главных ворот крепости. Полтава встречала Петра. Выслушав рапорт Келина, царь обнял его, расцеловал и приказал произвести полковника сразу в генерал-майоры, минуя звание бригадира. Затем Петр поблагодарил весь гарнизон и отважных жителей города. И поныне стоят и в самой Полтаве, и у стен города памятники Славы, памятники героическому прошлому наших предков. Если когда-нибудь восстановят традицию присваивать звание героя городам, и не только за ратные подвиги в Великой Отечественной, а и за более древние, не менее великие страдания и победы, то Полтава, думается, достойна получить это звание одной из первых!
После изгнания шведов монастырь был достроен сыном предательски казненного
В. Л. Кочубея — полтавским полковником Василием Кочубеем. Семикупольный
собор интересен тем, что не имеет ни главного, ни второстепенного фасада
и одинаково красиво смотрится со всех сторон. Немного уменьшенной копией
знаменитой Печерской Лаврской колокольни является четырехъярусная колокольня
полтавского монастыря с элементами традиционного украинского барокко, белыми
ярусами уходящая вверх, которая была построена в конце XVIII века. Когда-то
с ее вершины звон огромного шеститонного колокола разносился не только
над Полтавой, но и над далеко лежащими селами. И сейчас в монастыре слышится
перезвон праздничных колоколов, но по будням монахини используют простой,
изготовленный из обыкновенного кислородного баллона цилиндр. Ночевать наша
группа паломников остановилась прямо на территории монастыря. Некоторые
спали на церковном полу, некоторые — в отдельной комнате, приспособленной
под келью и гостеприимно освобожденной монахинями для усталых путников.
После скромной, но необычайно вкусной вечерней трапезы, меню которой включало
и соленые огурчики с собственного огорода, и овощную икру, и сладкий узвар,
наш сон был глубоким и безмятежным. Во сне нам слышался колокольный звон...
А утром мы отправились на поле полтавской битвы, к Сампсоньевскому
храму, возведенному в 1810 году на средства тайного советника Й. С. Судиенко,
служившего в свое время в почтовом ведомстве екатерининского правительства.
Церковь удалась на славу — византийский стиль, традиционно крестообразная
и с пятью куполами. Напротив нее расположена братская могила русских воинов,
простой земляной холм с каменным крестом. Могила носит имя «шведской».
По старинному народному обычаю, такие места называют по имени побежденной
армии. Многие утверждают, что в канун прошедших побед и предстоящих праздников
на шероховатой поверхности креста проступает лик защитника-воина. Название
же церкви связано с тем, что Полтавская битва произошла 27 июня в день
Святого Сампсония Странноприимца. Службу в ней проводили монахи Крестовоздвиженского
монастыря. Они же и смотрели за храмом. В 1923 году монастырь был закрыт,
возродился он в 1991-м, но уже как женская обитель. Сейчас в ней всего
22 монахини во главе с настоятельницей игуменией Галиной. Многое рассказала
она нам за время нашего пребывания в монастыре, многое показала. Во время
строительных работ иногда обнаруживали полузаваленный подземный ход, иногда
таинственный проем.
Тайны монастыря еще ждут своих исследователей. Странные дощатые иконы увидели мы в Троицкой церкви — фигуры святых, но с отпиленными головами. Эти иконы были найдены в одном из сельсоветов, а использовались они — как обыкновенные половые доски... Видимо их нужно было укоротить, и у местного плотника не дрогнула рука отпились головы святым... Многие годы по ним ходили, на них митинговали, несведущая уборщица старательно мыла их тряпкой. Потом их случайно обнаружили и вернули церкви. Так и висят они в храме — не один раз мученики — вместе со «Скорбящей» иконой Божьей Матери...
Мы едем по знаменитому Изюмскому шляху, минуя маленькие города Слобожанщины (Харьковская область): Мерефа, Змиев, Чугуев, Изюм, история которых богата легендами и преданиями. Когда-то в этих местах начиналось «дикое поле» — земли безлюдные и опасные, из которых легко можно было угодить в татарский плен и далее — на турецкие галеры и в турецкие гаремы. После основания украинскими козаками в XVII веке в этих местах цепочки небольших маленьких крепостей тут становится гораздо больше поселенцев, благо здешние места богаты и рыбой, и грибами, и лугами. Здесь строятся часовни и храмы, появляются села. В те давние времена произошло в этих местах удивительное событие. Если доведется вам побывать в небольшом селе Озерянка Харьковского района, обязательно испейте водицы близ небольшой часовни, расположенной в низинке. Источник, дающий эту воду, отличающуюся отменным вкусом, имеет занимательную историю. Коса крестьянина, косившего некогда в этих местах траву, случайно разрубила икону, написанную на деревянной доске. Откуда взялась икона на сенокосном лугу — не известно, скорее всего, ее обронили православные пленники, угоняемые в далекий татарский полон.
Крестьянин принес икону домой, сложил две половинки воедино и, встав на колени, попытался молитвой искупить свою вину. Утром, вернувшись на луг, он увидел икону на том же месте, но она была целая! Рядом бил родник. Молва об этом чуде быстро прокатилась по окрестным селениям, потянулись люди. Рядом вскоре возник Свято-Озерянский мужской монастырь. В двадцатые годы монастырь был закрыт, прошло время и сейчас на этом месте находятся лишь небольшая часовенка и источник.
Но самые замечательные события происходили, конечно, в Святогорском монастыре (г.Славянск, Донецкая область). Кто и когда основал Святогорский монастырь — достоверно не известно. Одна из подземных церквей носит имя Антония и Феодосия, которые, возможно, побывали здесь в древности. Вполне вероятно, что монастырь был обитаем и в более ранние времена, когда в Римской империи начались гонения христиан и многие двинулись в Крым и далее на восток, поближе к Хазарскому каганату, отличавшемуся веротерпимостью. Монастырь был основан в XVII веке, одновременно с созданием цепочки пограничных крепостей.
Стоит Святогорский монастырь у подножия меловой горы, на лесистом берегу Северского Донца, отражающего в зеркальной поверхности и сосны, и скалы, и небо. Многолюдная обитель всегда славилась своею святынею — чудотворным образом Святителя и Чудотворца Николая, явившегося, по преданию, в древние времена в самой середине Святогорской скалы. Святитель Николай особенно почитаем у восточных славян. Именно ему чаще всего ставят свечи во всех православных храмах не только моряки, покровителем которых он является, но и политики, и бизнесмены, и женщины, обеспокоенные здоровьем своих домочадцев, и студенты, особенно перед сдачей экзамена. Мощи его находятся далеко от Руси в маленьком итальянском городке Бари, хотя несколько частичек святых останков есть и в России, и в Украине. Монастырь несколько раз закрывали и разрушали не только в ХХ веке, но и ранее. А небольшая церковь Святителя Николая, изящная и воздушная, приютившаяся на самой вершине почти отвесной меловой скалы, всегда сохранялась, как и церковь Успения Богоматери, расположенная ниже. Все остальные постройки периодически подвергались разрушению и разграблению. Однажды, в XVIII веке монахи были угнаны татарами и консистории пришлось их выкупать. Несмотря на трудности,монастырь понемногу строился, в нем были не только храмы, но и гостиницы, в которых паломники могли бесплатно жить в течение трех дней. Был даже свой ботанический сад, где насчитывалось около ста пятидесяти сортов сирени. Паломники приносили доход, и монастырь становился все краше и краше.
Поминают в монастыре добрым словом Татьяну Потемкину, родственницу знаменитого князя Таврического. Вместе со своим мужем отдала она много сил для восстановления монастыря в XIX веке. Молятся в обители за упокой некоего послушника-пастуха, который однажды вечером увидел знаменательный свет над засыпанной под землей и давно утерянной церковью Антония и Феодосия. Пастух этот дожил до ста лет, но затем решился принять постриг. Нарекли его именем библейского долгожителя — Мафусаилом. Монастырь неохотно раскрывает свои тайны нашим современникам: одни только подземные ходы и пещеры достигают не одну сотню метров. Копать монахам в прошлом было легко, благо мел — порода податливая, хотя и не всегда прочная. Однажды меловая скала, на которой стоял храм Николая Святителя, обрушилась, накрыв у своего подножия сотни меловых сосен, кстати, эндемиков. Храм же остался на своем месте. Уникален он и тем, что вырублен в сплошной меловой скале, лишь часть стен и купол сделаны из других материалов. К этой церкви ведет длинная обходная дорога, медленно поднимающаяся вверх среди нетронутого леса. В конце дороги вы обязательно попадаете на открытую смотровую площадку, расположенную у самых стен храма. Вдохните полной грудью свежий воздух этих высот, и вы поймете, почему монастыри строились именно в таких благословенных местах. Филарет Гумилевский, архиепископ Черниговский и Харьковский, когда-то заметил: «Здесь так близко к небу, здесь так далеко от земли!» Невероятно, что прямо под нами, в толще горы, находится маленькая пещерная Николо-Предтеченская церковь со знаменитым квадратным столбом, упирающимся в белый потолок. Посетители каждый раз стараются унести с собой хоть маленький белый кусочек с пола, хоть частичку мела. Бороться с этим довольно сложно, поэтому монах Вениамин, который обычно сопровождает паломников в пещерных лабиринтах, разрешает приложиться ладонями в определенном месте белого столба. Здесь уже появилось довольно большое углубление.
Паломники приезжают и уезжают, но некоторые из них остаются в монастыре навсегда. Не каждый решается на подвижничество, люди долго раздумывают перед принятием пострига, иногда их озаряет свыше. В таких случаях они просто изрекают: «Бог призвал...» А до этого многие месяцы и даже годы нужно прожить в монастыре послушником. Некоторые, побыв в монастыре несколько месяцев или даже лет, возвращаются в мир, так как жизнь в монастыре не из легких. Ранний подъем, молитва в храме, нелегкая работа, которую не выбирают, вечером опять служба в храме и молитва перед сном. Это повторяется изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Один их моих спутников около полутора лет был послушником Донского монастыря в Москве и поведал, что служба в армии, по сравнению с монастырской жизнью — просто «цветочки». Видели мы и архимандрита Арсения, настоятеля монастыря, работающего садовыми граблями близ Успенского храма. А ведь он хороший иконописец и мог бы расписывать стены храма, создавать иконы. Но на вопрос об использовании его труда на другом поприще нам ответили, что мирянам трудно понять жизнь обители. Главная задача монашества — спасение души.
Видели мы здесь и схимников — монахов высшей иерархии, отличающихся
от простых иноков принятием более суровых уставов. Они тоже совершают сюда
паломничество из других, не менее знаменитых монастырей.
Поездка с паломниками раскрыла передо мной совсем другой мир, где нет
суеты, а человек находит себя в ограничении желаний, в смирении гордыни
— это и есть подвижничество.
(Автор – неизвестен, но восстанавливается,
прислал – Богдан КiевлянинЪ, kievstud@mail.ru)